Гарем - Страница 65

— Я — наследник, — угрюмо повторил Ахмед.

— Ба! — фыркнула его мать. — Да ты никогда не поднимешься на отцовский трон, если не изменишь образ жизни, который ведешь! Еще неизвестно, кстати, переживешь ли ты Баязета, учитывая все твои пороки. Но даже если переживешь, позволят ли тебе твои младшие братья править?

Лицо Ахмеда скривилось.

— Но что мне делать, мама? — заныл он. — Я — наследник!

— Ты исполнишь все, что я тебе скажу? — жестко спросила Бесма.

Ахмед утвердительно кивнул.

— Завтра я пришлю сюда из Шатра стареющих женщин экономку, которая возьмет руководство над всеми рабами. По крайней мере она приведет твое жилище в порядок. Дальше: ты должен перестать пить! Что касается разврата, которому ты предаешься, то хотя бы знай меру. У ага кизляра везде есть свои глаза и уши, а он нам враг. Между прочим, как только ты станешь султаном, я в первый же день потребую, чтобы ты велел отрубить ему голову.

— И это все?

— Нет, не все! Я намереваюсь убедить Баязета, чтобы он заставил Селима перевезти четырех своих старших сыновей в Эски-сераль. Сулейману уже девять, а четвертому, Казиму, шесть. Как твои наследники, они должны поступить под султанскую опеку и жить рядом с дедом, а не носиться по горам, как крестьяне. На следующий год мы заполучим и Абдулу, еще через год — Мурада. Это касается и всех других сыновей, какие могут у него родиться. По достижении шестилетнего возраста все они будут приезжать сюда. А здесь уж мы сами возьмемся за их воспитание!

— Но отпустит ли их Селим?

Бесма осклабилась.

— У него не будет выбора, — сказала она. — Если он не выполнит волю отца, они поссорятся. А ссора с султаном — это фактически уже измена. Так что Селим у нас в руках.

Хаджи-бей прознал об этом разговоре Бесмы с сыном уже через несколько минут после его завершения. Внедрить своего соглядатая в свиту Ахмеда, учитывая то, как дурно принц обращался со своими слугами, оказалось плевым делом. Ага кизляр решил нанести упреждающий удар. Перво-наперво он продиктовал своему секретарю записку, зашил ее в маленькую капсулу, привязал к лапке голубя и пустил птицу во дворец Лунного света. Затем позаботился о том, чтобы султан не допускал к себе Бесму в течение по крайней мере нескольких дней.

Вскоре в Константинополь пожаловал принц Селим со своим старшим сыном Сулейманом. Едва они въехали во дворец, как были тут же встречены ага кизляром, которому уже удалось договориться об аудиенции у султана. Сделать это было легко, ибо Баязет не видел своего старшего внука с самого священного обряда обрезания. И вот теперь он с доброй улыбкой лицезрел перед собой крепкого и румяного юношу.

Сулейман был высок для своих лет и очень строен. Однако несмотря на молодые годы и тонкую кость, он хорошо натренировал тело. У него были серо-зеленые глаза, ровный загар и вьющиеся темные волосы. Перед султаном стоял настоящий осман, и Баязету внук очень понравился.

На Сулеймане были желтые шаровары, красные сафьяновые сапоги, белая рубашка, расшитая зеленым шелком руками матери, и зеленый шерстяной халат. Из-за широкого кушака выглядывал небольшой кинжал в золотых ножнах, украшенных полудрагоценными камнями. Юноша приветствовал султана низким поклоном:

— Да продлит Аллах твои годы на десять тысячелетий, великий султан всего мира!

Видя, что внук нравится деду, Селим тут же заговорил:

— Я приехал с приглашением, мой господин. До сих пор ты так ни разу и не побывал у нас в гостях. У меня шестеро сыновей, но только один из них пока получил возможность увидеть своего великого деда. Жены жалуются на то, что мое гостеприимство, мол, напоминает гостеприимство скорее нищего, чем принца. И им очень хочется, чтобы мой отец наконец откушал со мной горячий плов под крышей моего дома. Неужели империя не может отпустить тебя, мой господин, в гости к младшему сыну на несколько дней?

— О да, дедушка! — взволнованно воскликнул Сулейман. — Приезжай! Я возьму тебя с собой на охоту!

— Так ты уже охотишься, сорванец? И что тебе удалось поймать?

— Вот, мой господин. — Он разложил перед Баязетом шесть безупречных шкурок белого горностая. — Отец брал меня с собой на охоту в горы прошлой зимой. Я сам расставил на них силки. Это мой подарок тебе, дедушка.

Султан мягко тронул рукой мех, но не увидел следов капкана.

Он улыбнулся своему внуку:

— Значит, ты хочешь, Сулейман, чтобы я приехал к вам в гости?

— — Да! Да! — энергично закивал головой юный принц.

— Ну, будь по-твоему, — сказал Баязет. — Я поеду с вами сегодня же.

Спустившись с возвышения, султан взял внука под руку и удалился с ним из тронного зала.

Поначалу султан думал погостить во дворце Лунного света с неделю, но в самом конце этого срока Сарина, которой за девять месяцев до этого наконец удалось зачать ребенка, родила крепкого мальчугана. С позволения гордого деда младенца назвали Баязетом, и султан по этому случаю решил задержаться у младшего сыча.

Однажды Селим повстречался с отцом, когда тот выходил из покоев новой кадины сына:

— Пойдем погуляем в саду, отец. Я хочу поговорить с тобой, а там нас никто не сможет подслушать.

— Что беспокоит тебя, сын мой?

— Я хотел посоветоваться насчет Сулеймана и тех его братьев, которым уже больше шести. По нашим законам, как наследники твоего престола, они должны переехать в столицу под султанскую опеку. Я думаю, нам стоит решить этот вопрос до твоего возвращения в Константинополь.

Баязет оглянулся по сторонам. Под тенистыми деревьями сидели три кадины Селима. Возле них возились шесть внуков Баязета, и тут же играли внучки Хале и Гузель. Бас-кадина Сайра качала люльку со своей девятимесячной дочерью Нилюфер. И хотя султану очень хотелось бы видеть старших внуков возле себя, он прекрасно осознавал всю степень риска, которому они подвергнутся, переехав жить в столицу.